Поэтический перевод с эрзянского языка Татьяны Ротановой (Фоминой)

Эпическое сказание «Килява»

 

Ой, да высью, высью летят утки,
Ой, да выше выси летят гуси.
Ой, куда, куда есть опустятся?
Ой, куда, куда пить опустятся?
На зеленый луг опустились есть,
На широкий плёс опустились пить.
Раскрасавица, Масторавушка,
Любо-дорого на тебя смотреть,
На тебя смотреть, на тебя взирать:
Взгляд куда ни кинь — всюду благодать!
На три дали вширь ты раскинулась,
Трём сторонушкам улыбнулась ты.
От восхода дня — лишь забрезжит свет,
До вечерних зорь — догорит закат, —
Лес да лес вокруг простирается,
В горизонт поля упираются.
Три десятка рощ к небу тянутся,
К небу тянутся — солнцу молятся.
Сорок сороков — счет идет полям,
Счет идет полям, пашням, да лугам.
Рекам нет числа, малым да большим,
Двадцать рек поют полноводьем вод,
И впадают в них речки да ручьи, —
Около трёхсот их всего журчит.
Раскрасавица, Масторавушка,
Любо-дорого на тебя смотреть,
На тебя смотреть, на тебя взирать:
Взгляд куда ни кинь — всюду благодать!
Птице полевой в небе песни петь,
Трелям соловья по лесам звенеть.
И, воркуя, стаей голубиной,
Пролетать над сельскою долиной.

Но таит печаль эта красота,

Застит тьмою свет среди бела дня.
Попирает враг Землю-Матушку.
Раскрасавицу-Масторавушку
Ворог-зверь теснит да со всех сторон,
Без лесов, полей оставляет он,
Сиротинушкой горемычною,
Басурманищам злым добычею.

 

Тюшти нет как нет на земле эрзян,

Не несет дозор мудрый страж Тюштян,

Нет защитника да надежного,

Нет заступника всенародного.

 

Смотрят беззащитные эрзяне

На восток с тревогою во взоре —

На востоке хмурит небо тучи,

На востоке горизонт затянут

Серою унылой пеленою,

Темной силой хан Батый пугает —

На эрзян с востока напирает.

Взор на юг эрзяне устремляют —

Молнии во тьме небес сверкают,

Словно смерч, летят ногайцы с юга,

Подгоняя криками друг друга,

Черным вихрем мчатся вражьи кони,

Рощи стонут карканьем вороньим.

 

И куда не ступит Масторава —

Всюду слезы льет да печалится,

Взгляд куда не кинет Масторава —

Всё кручинится, словно старица.

Кто приметил грусть да тоску её?

Кто узрел кручину-печаль её?

Сверху видит все Бог Инешкипаз,

Лишь Инешкипаз защищает нас.

 

Лишь увидел Бог — стал расспрашивать,

Лишь приметил Бог — стал выпытывать:

— Вижу грусть-печаль я в твоих глазах,

На лице твоем неприкрытый страх,

Опечален чем мой родимый край,

Почему темно от вороньих стай?

— О, Инешкипаз, выплесну я грусть,

Исповедаюсь, отчего страшусь:

Слёзы горько лью да печалюсь я,

Оттого, что высь в пламени огня,

Надо мной горят в тучах небеса,

В дымном мареве прячутся леса,

На полях моих властвует орда,

Подо мной бежит мутная вода.

Светлый день угас, солнечный Чипаз,

Звёзды да луна спрятались от нас.

Раскололся мой древний род эрзян:

Половинки две царственных арсан.

О, Инешкипаз, без царя как жить?

Некому народ мудрости учить.

Не един закон для эрзян теперь:

В каждом доме свой, лишь откроешь дверь.

Каждое село свой блюдёт обряд,

Чтит обычай свой каждый стольный град.

 

— Не кручинься так, Матушка-Земля,

Не печаль свои рощи да поля.

В благодатный сев твой народ рождён,

Крепостью корней род эрзян взращён,

Наделен их ум мудростью богов,

Мужеством своим победят врагов,

По сему войне их не опалить,

Мутною водой корни не размыть,

Горю и беде их не ослепить,

Верь моим словам — так тому и быть!

Словно злой недуг годы войн пройдут,

До грядущих дней славу донесут,

И каков народ твой, родимый край,

По его делам долю выбирай.

Добрая судьба будет у эрзян,

В мирный день ведет трудная стезя.

 

Масторава вновь не печалится,

Масторава вновь не кручинится.

Духом собралась, смело вдаль глядит,

Путь-дороженька в новый день лежит:

— Без эрзянского царя Тюштяна

Службу мой народ несет исправно,

Он идёт своей стезёй-дорогой,

Будет славной жизнь его и долгой.

 

Как на сурском на крутом берегу,

В светлой Пензе во сосновом бору,

Раскрасавица Килява жила —

Бояравушкой-боярушкой плыла.

 

Лик ее зарей светлел рассветной,

Улыбался солнышком приветным,

Полною луной белело тело,

От речей разумных сердце пело,

Как цветы весной сияли очи,

Длинные ресницы, словно ночи,

Брови будто ласточки в полете.

Краше и разумней не найдете.

В дом войдет — вокруг нее светлица,

Выйдет погулять — добреют лица.

Все умела, все могла Килява,

Толк в делах искусных она знала.

Холст ли ткёт — зимой снегов белее,

Ткань легка, как ветра дуновенье.

Рожь молотят осенью в овине —

Не найдется равных ей в почине:

Раз-другой ударит — да три пуда

Зерен налитых ложится в блюдо,

А на третий раз — полных семь пудов

Из-под ловких рук в кладезь закромов.

Тем и хороша была Килява,

Тем мила-пригожа боярава.

 

Только счастье обошло Киляву,

С малых лет она росла сироткой:

Умер тятенька родной сначала,

Вслед за ним и матушка почила, —

В мир иной ушли, кого любила.

Так жила-была одна Килява,

Во пустой избе век коротала.

Долго ль коротко таилась в горе,

Двадцать лет исполнилось ей вскоре.

До тех пор не знала оговора,

Слов обид, завистливого взора.

В светлой Пензе все ей улыбались,

Молодцы Килявой любовались.

На кого взгляд кинет она ясный,

Тот ответит песней сладкогласной,

Соловьиным пеньем отзовется,

На кого Килява обернется.

Если взглядом одарить забудет,

То кукушкой сердце плакать будет.

С выбором Килява не спешила,

Вольным сердце, беззаботным было.

Всех встречала добрыми глазами,

Посему все были ей друзьями.

Девицу подруги уважали,

В хороводы звать не забывали,

С песней ночью тёмною не скучно,

Вот Килявы песенка — послушай:

«Ах, зачем я девицей родилась,

Чтобы род продолжить свой явилась?

Мне б родиться маткою пчелиной,

Маткою пчелиною, всесильной.

Полетела я б тогда навстречу

Всем своим несбыточным желаньям,

И куда б меня позвали мысли, — 

Вслед за ними вознеслась бы в выси.

Ах, куда б, куда  я полетела?

Ах, куда б, куда я вознеслась бы?

Полетела б я в большое поле,

Вознеслась бы над его раздольем.

Ах, куда б, куда  я опустилась?

Ах, куда б, куда я приземлилась?

В травы полевые опустилась,

В поле на колосья приземлилась.

Как шумят хлеба в бескрайнем поле,

Вслушалась, на то моя бы воля,

Да всмотрелась бы, как колос зреет,

Соком наливаясь, тяжелеет.

Если поле не пришлось по нраву,

Если в поле душеньке не славно, —

Я бы полетела, не осталась,

С полем навсегда бы распрощалась.

В темный лес сей миг бы полетела,

В гущу леса опустившись, села.

Ах, куда б, куда  я полетела?

Ах, куда б, куда  я опустилась?

Я на крону пышную, густую

Опустилась бы с небесной выси,

И на ветку дерева лесного

Примостилась, прямо в зелень листьев.

Я бы присмотрелась, примечая,

Как воркуют птицы, как щебечут,

Вслушалась бы я, лета считая,

Как кукушка плачет и лепечет.

Если б не пришелся лес по нраву,

Если душеньке в лесу не славно, —

Я бы улетела, не осталась,

С лесом навсегда бы распрощалась.

Ах, куда б, куда  я полетела?

Ах, куда б, куда  я опустилась?

На околицу бы полетела,

На краю села на столп бы села,

Там бы присмотрелась, примечая,

Чем народ живет, как день встречает,

Путь куда свой держит, поспешает,

Дышит чем, о чем в душе мечтает?

Если на околице мне тесно,

Если не находит сердце места —

Я бы улетела, не осталась,

Навсегда с селом бы распрощалась.

Ах, куда б, куда  я полетела?

Ах, куда б, куда я вознеслась бы?

На ногайский двор бы полетела,

Над двором душманским вознеслась бы.

Здесь бы присмотрелась, примечая,

Что едят и пьют, пиры справляя,

Чем ногайцы голод утоляют,

Чем душманы жажду запивают.

Голод там кониной утоляют,

Молоком кобыльим запивают.

Силу так они мою съедают,

Дух мой без остатка выпивают.

Я б взлетела — крыльями взмахнула,

На душманское чело бы села

Острое в него вонзила жало,  

Жалом бы сердца врагов пронзала,

Землю от ногайцев избавляла…»

 

Нарядилась-собралась Килява,

В лес пошла за ягодою дикой —

За душистой спелой земляникой.

Пальчиками ловкими сбирает,

Ягодку за ягодкой кидает,

Кузовок свой с верхом наполняет.

Слушает Килява — сильный ветер

Листья рвёт в безумной круговерти,

Слышит красна девица — по лесу

Ураган несется, куролеся:

Толстые стволы к земле сгибает,

Ниц деревья в ноги наклоняет.

Подняла на небо взгляд Килява:

Где недавно солнышко сияло,

Туча грозовая набегает,

И собой полнеба закрывает.

Гром грохочет, молнии сверкают,

Воронами чёрными летают,

Путь с востока дерзко начинают —

Там, где солнца лучики восходят,

И на запад — на закат, уходят.

 

— Идемевсь опять разбушевался!

Снова бес не ведает покоя! —

Вскрикнула испуганно Килява,

Выпрямилась, стройная как пава,

— Знать, опять из-под Земли явилось

Зло, что глубоко в ней затаилось,

Снизу вновь наверх оно стремится,

Чтобы над народом поглумиться.

 

Девица из чащи выбегает,

Ищет — где бы спрятаться? — не знает.

До села родимого добралась,

В отчий дом войти лишь собиралась, —

Смотрит — пламя по селу гуляет,

Как костры, дома сельчан пылают,

Груды мертвых тел лежат повсюду,

Криком бьётся сердце: «Не забуду…»

 

Диким бешенством враги взъярились,

Что эрзяне им не подчинились,

Бегают по улицам в припадке

Неоконченной смертельной схватки.

Над эрзянами ногайцы надругались,

Вволюшку над ними издевались:

Гнали к смерти и водой, и толом,

Взяли верх пожаром да измором.

Где укрыться-спрятаться Киляве,

Чтоб враги об этом не прознали?

Что ей делать и куда ей скрыться? —

Всюду мельтешат ногайцев лица.

Думала, овраг её укроет —

Полон до краев эрзянской крови.

В лес обратно думала вернуться —

В диком бешенстве там звери бьются.

Думала голубкой обернуться,

Ввысь взлететь, где облака пасутся, —

Чёрных воронов летает стая,

Тучей мрачной небо застилая.

В сурских водах думала укрыться —

Но Суравы девица боится:

Та настигнет, сделает рабыней,

Век служить — что может быть постылей?!

— Ой, на сурском берегу, осина,

От ногайцев спрячь меня — просила, —

Девица в ветвях её укрылась

И в листве зеленой затаилась.

Чу, и здесь нашли её ногайцы,

Но мурза не дал им надругаться

Над пригожей девушкой-эрзянкой,

Стройною красавицей-беглянкой.

Мягко приказал связать веревкой,

Чтоб не натирала кожи тонкой:

— Да на свежую траву в телегу

Положите. К хану я поеду.

Дорогим подарком будет хану.

Перед ним с красавицей предстану.

Подношенье требует оплаты, —

Ждёт от хана щедрой он награды…

 

По ту сторону на берег сурский

Вброд отправились проходом узким, — 

На восток душманы путь держали,

Своего мурзу сопровождали.

Долго ль, коротко полями мчались,

По лугам да пашням добирались —

Вечером лишь хана повстречали,

Девицу кому предназначали.

«Радуюсь: набег наш был удачлив!

С трудною мы справились задачей!

В Пензе светлой мы эрзян разбили,

Вдоволь землю кровью напоили.

И в подарок я доставлю хану —

Девицу-красавицу Киляву.

Как увидит хан красу-девицу,

Будет светом глаз её дивиться…» —

Думал так мурза самодовольно,

Этим мыслям радуясь невольно.

— О, великий хан, прими подарок,

Не найдёшь прекраснее эрзянок —

Как цветы весной сияют очи,

Длинные ресницы, словно ночи!

И во сне такое редко снится,

Будешь светом глаз её дивиться!

— Ну-ка, покажи, какой подарок?

Полюбуюсь красотой эрзянок!

— Вот, смотри! — подвёл мурза Киляву,

Гордую и стройную, как паву.

Как увидел хан красу-девицу,

Светом глаз не мог он надивиться:

— Красоту небесную в телеге

Ты привез — удачлив был в набеге!

Мой гарем известен красотою.

Семь прекрасных жен теперь расстрою —

Прелести их меркнут перед павой —

Перед красной девицей Килявой.

Словно свет луны в сиянье солнца,

Исчезает, тенью остаётся.

Будто две звезды сияют очи

Длинные ресницы, словно ночи.

Розовеет лик её зарею, —

Восхищение своё не скрою,

Сердце мне пронзила красотою —

Белым телом, взгляда бирюзою…

 

Ослепленный нежною Килявой,

Хан доволен: «Что ж, подарок славный!

Очень он пришелся мне по нраву,

Я за это сабантуй вам справлю:

Веселитесь все — три дня, три ночи,

Ешьте-пейте  — сколько хватит мочи,

Наедайтесь — мяса не жалейте,

Вот кумыс вам — за здоровье пейте!

Пойте песни, за меня молитесь,

Имя хана славьте — не скупитесь!

 

Отдыхать расположилось войско,

Сабантуй справляет под березкой.

Пьют татары, песни распевают,

Хана чествовать не забывают.

Яствами живот свой наполняют,

Пляшут, — день-деньской они гуляют.

Верст за десять крики раздаются,

Верст за десять песни вдаль несутся.

Под напевы их поникли травы,

Пригорюнились окрест дубравы,

Туча черная полнеба скрыла

И собою солнце заслонила.

До полу́ночи ногайцы ели,

Допьяна кумыс ногайцы пили,

В пляс пускались, песни распевали,

Подустали — с ног валиться стали.

Наконец душманы задремали,

Гвалт затих — враги беспечно спали.

Словно свиньи в стаде спят ногайцы,

Храп стоит — сны сладкие им снятся.

Лишь не спал в то время хан ногайский,

Ждал шагов наложницы эрзянской,

Скрыть не мог волненья, ожидая

Миг, когда войдет жена младая.

Мысль его одна лишь тяготила,

В сердце, как заноза, остро ныла:

Если  вдруг взыграется гордыня,

Хана красна девица отринет,

Не исполнит все его желанья,

Отметая мужа притязанья,

Приглушить придется радость сердца —

Никуда от этого не деться,

Потушить огонь любви горящий

Гневом ханским, злобою разящей.

За Килявой слуг он посылает:

Видеть хан в шатре её желает!

 

По-хорошему пришла Килява,

Словно и гордыни не бывало.

Звёздами горели её очи,

Озорно сверкая тёмной ночью.

«Знать, на долю не в обиде дева,

Не кичится гордостью без дела,

Девица не по годам разумна,

В мой шатёр вошла она бесшумно», —

В мыслях хан держал такие речи,

И Киляве он шагнул навстречу.

Вслед за ханом двинулась охрана:

Трое верных молодых душманов.

Рассмеявшись, хан Киляве молвил

Голосом спокойным и довольным:

— Ты сегодня станешь мне женою,

Эту ночь ты проведешь со мною.

— Я перечить, хан, тебе не смею,

Буду я наложницей твоею.

Только прикажи прогнать охрану,

 Лишь тогда во всей красе предстану.

Пусть останемся вдвоём с тобою,

Без стыда объятия раскрою.

 

Знак рукой подал хан своей страже,

Вмиг охрана удалилась вражья.

Не спеша Килява раздевалась,

Словно тайной думе предавалась,

С плеч сняла расшитые рубашки.

Хан молчит, ждет от нее поблажки:

Словно красота с небес спустилась,

В девушку земную воплотилась,

Звездами цветут глаза эрзянки —

Перед ханом не сама ли Анге?!

Вот-вот ляжет с ним, его обнимет,

Руки мягкие на плечи вскинет,

Поцелует тонкими губами,

Ласками своими одурманит…

Вот Килява быстрая разделась,

На лице её мелькнула смелость —

Рядом с ханом девушка ложится.

Как Ведява — вод прозрачных жрица,

Хана молча, крепко обнимает,

В девственном объятии сжимает,

Сластолюбца-хана ублажая,

Жизни навсегда его лишая.

Умер хан, не вырвавшись из плена

Мягких рук, не прошептав: «Измена…»,

Не успев позвать примерных стражей,

В мир иной отправился хан важный…

 

Ждет в шатре Килява, затаилась,

Стража в это время спать ложилась.

В бесконечно-мрачном, диком поле,

Чуя запах крови, волки воют.

Сладких яств прельщает сильный запах,

Зверь крадется в темных буераках.

Среди звезд лучистых месяц светит,

Над Сурой плывёт, дорожку метит,

Лунным бликом поле освещает,

Он Киляве помощь обещает:

Лунные лучи гуляют станом,

Дарят сны мертвецкие душманам.

Вот и стража ханская заснула.

Край шатра Килява отвернула.

Прихватив кривую саблю хана,

Средь чужого осмотрелась стана:

Пьяные враги угомонились,

Храп на поле — крепким сном забылись.

— На моей вы свадьбе веселились,

За судьбу мою здесь песни лились,

За моё замужество плясали,

Сколько вами выпито, едва ли

Вспомните! О, вражеская стая,

Захмелела кровью моей — знаю! —

Кровью красной моего селенья, —

Так примите рук моих отмщенье!

Захлебнитесь кровью вашей чёрной!

Не видать Килявы вам покорной!

Взмах! — из ножен саблю вынимает,

Лихо вражьи головы срубает, —

Будто на току, молотит ловко

Рожь, пшеницу да овёс — сноровка!

Раз взмахнет — и трёх голов не стало,

Два взмахнет — и семь летят. Всё мало —

До рассвета головы летели,

Так Килява продвигалась к цели.

Сил запас иссяк к восходу солнца,

Но Килява бьётся — не сдаётся.

Раз взмахнет — и головы не стало,

Два взмахнет — двоих врагов достала.

На исходе ночь: заря займется,

Вражья стая с солнышком проснется.

 

Вновь окрест Килява осмотрелась,

Вновь округ  с опаской огляделась,

Видит — тот мурза встает, который,

Полонив её, привёз покорной.

Вот открыл он сонные глазища,

Изумленно смотрит, словно псище.

Сердце мигом перестало биться:

Кровь убитых по земле струится.

— Проклянут нас! — закричал он дико —

Девкой войско перебито лихо.

Поднимайтесь, спящие ногайцы,

Пробуждайтесь, головы спасайте!

Сон прошёл, ногайцы пробудились,

За мечи, взбешённые, схватились.

— Не казните гордую эрзянку,

Изловить нам надо полонянку,

Мы живой возьмём убийцу хана

Посреди порубленного стана! —

С дрожью в голосе мурза воскликнул —

Как казним её?  — душманам крикнул —

Руки мы отрубим ей по плечи,

В поле дикое пошлем далече,

Пусть своею смертью умирает,

Одиноко в поле погибает.

Словно в волчье логово загнали,

На Киляву вороги напали.

Каждый хочет изловить беглянку,

Полонить повторно полонянку.

 

Землю защищать, как Масторава,

Поднялась отважная Килява,

Режет ненавистных ей душманов,

Словно косит травы саблей хана.

Зная правоту святого дела,

За поруганных эрзян мстит дева.

 

Здесь смекнул мурза: не хватит силы

Изловить Киляву. Нет двужильных

Среди них. Киляве нет здесь равных

Воинов — отважных да стремглавных.

Всех врагов Килява уничтожит,

Всех ногайцев путами стреножит.

Вышел сам мурза сразиться с нею.

Стал пугать, мол, страшное содею:

—  Изрублю на части, на кусочки,

Буду биться до последней точки!

На съедение волкам оставлю,

Твой эрзянский род навек ославлю,

Кончиком ножа достану сердце,

Никуда тебе теперь не деться,

Голову эрзянки светлокосой

Водружу на кол я востроносый.

 

— Не видать, мурза, тебе Килявы,

Не видать тебе победной славы!

Не тебе обещана я богом,

Для кочевника судьба — дорога!

 

— Ближе подойди! — мурза взбесился,

Мужественным духом восхвалился, —

Потягаюсь силой настоящей!..

 

Подняла Килява меч разящий,

Надвое ногайца разрубила —

Показала, чья вернее сила.

Лишь увидели душманы это,

Оробели так — не видят света,

Оторопь взяла, душа их в пятки

Бросилась с  испугу без оглядки.

—Пропадем мы все без исключенья

От меча. Эрзянское крещенье

От руки Килявы смелой примем,

Этот мир мы навсегда покинем.

— Неминуемую смерть обманем,

Луков тетиву сильней натянем,

Стрелы пустим в гневную Киляву,

Жизнь спасая, обретем мы славу.

Словно рой пчелиный, стрелы взвились,

На Киляву злобно ополчились,

Жалят больно нежную Киляву,

Но сломить не в силах эрзянь аву.

На ногах стоит эрзянка крепко,

Ловит стрелы да пускает метко

В ненавистных ворогов — Держите! —

Гибель от своих же стрел примите!

 

Пуще прежнего дрожат ногайцы:

— Как спастись нам от эрзянки, братцы?

От Килявы все мы здесь погибнем,

Девушка, подобная богини,

Мстить с небес на землю опустилась —

За поруганных эрзян немилость.

— Ой, спасайте головы, ногайцы!

Уходите в степи, убегайте!

Побросав мечи, бегут душманы,

Прячутся, зализывая раны.

 

Обвела Килява взглядом поле —

До краев полно душманской крови,

Вплоть до горизонта — трупы всюду,

Приписать сие возможно чуду.

На земле, пропитанной злой кровью,

Не родится хлеб под песню вдовью,

Не раскроют лепестки бутоны

Первоцветов  — слышатся лишь стоны.

Зарастет земля чертополохом,

Суховей пройдет по ней всполохом.

Надвое Килява меч сломила,

Рядом с мертвым ханом положила.

— Хан великий, свадьба отыгралась,

На костях эрзянских отплясалась,

Весь кумыс испит, протухло мясо,

Смерть ждала назначенного часа…

Думал, счастье ожидало волка,

Кончил жизнь бесславно и без толка! —

Так Килява хану отомстила,

Басурман неверных порубила.

 

В дальний путь душою дева рвется, —

В край родной, ступая вслед за солнцем.

Но споткнется там, куда шаг шагнет,

Да качнется там, где нога встает.

Степь вокруг, ей нет конца и края,

Далеко сторонушка родная —

За семью широкими полями,

За тремя дремучими лесами.

 

В отчий дом, в село родное — Пензу,

Побрела Килява — степью к лесу.

Три луны и три дневных светила

Дальнюю дорогу освятили.

И куда нога её ступала,

Красной струйкой кровь туда стекала.

Оставляли силы стан девичий,

Голова кружилась непривычно,

Меркнет свет в очах её небесных,

Не дойти до Пензы расчудесной.

Как цветок весенний в ноги никнет,

У Суры-реки так дева гибнет.

 

На другое утро, на рассвете,

Деву мертвую народ приметил.

Всем селом Киляву проводили

В путь последний, во сыру могилу.

Девушку оплакали сельчане

Скорбными, печальными речами.

 

Через трое суток на могиле

Белая береза — ашо килей,

Выросла. Вот ветви расправляет,

Клейкими листочками играет,

Тихо шелестит, печально плачет:

Девушка младая — не иначе.

Словно из холодной тьмы могильной

Вновь возник Килявы облик милый.

— Деревцу дадим какое имя,

Как мы наречем его отныне?

Нарекли то деревце Килявой,

Именем Килявы величавой.

С той поры березки шелест слышит

Сурский берег, что волну колышет.

И молва идет: березка плачет,

Одиноко слезы льёт. Судачат,

Будто песнь печальная звучала,

Путников случайных привечала.

Грустью добра молодца смутила,

Да лицом к березке обратила.

Смастерил он из ветвей плакучих

Струны кайги — пусть звучат певуче!

Где идет наш молодец — играет,

Где проходит — песни напевает.

Голосом Килявы кайга пела,

Грустью несказанною звенела:

«Кружит вороньё, как хлопья сажи,

Топчут край эрзянский силы вражьи…»

 

Кайгу лишь заслышали эрзяне,

Вмиг признали песенки звучанье —

О Киляве память не иссякла,

На могильный холм за каплей капля

Слёзы горькие эрзян стекают,

Стоны причитаний не стихают.

— Ийя-ох, Килява-сиротинка!

Ийя-ох, поникшая травинка!

Взоры отчего закат печалит?

Отчего кострищем он пылает?

Ой, Килява, словно день ты ясный!

Ой, Килява, цветик наш прекрасный!

Смерть тебя к своим рукам прибрала,

Будто всюду сироту искала,

Вышла, чёрная, тебе навстречу,

Увела от нас, эрзян, далече.

Иссушила твои белы руки,

Извела Киляву смертной мукой,

Как осенняя листва увяла,

Также жизнь Килявы догорала.

 

Ой, Килява, цветик наш прекрасный,

Ой, Килява, лучик солнца ясный!

От врагов родной народ спасая,

Ты погибла. Землю защищая,

Смерти отдала святую душу,

Твой покой, Килява, не нарушим.

Сна ночного, бедная, не знала,

До́сыта при жизни не едала.

Ночью тёмной ты наш слух ласкала,

Песни пела, звонко запевала,

Раньше всех на зорьке ты вставала,

Тон любой работе задавала.

Если ветер поднимался сильный,

Если дождь обрушивался ливнем,

Ты нас под крыло своё манила,

Щедро теплоту души дарила.

 

Ой, Килява, вольному ты — воля!

Ой, Килява, сиротинки доля!

Ты почто, ответь, нас оставила,

Ты зачем, скажи, нас покинула?

Ты послушай-ка причитания,

О твоей судьбе плач-рыдания!

В мир иной ушла, не простившись, ты,

Отвела от нас руку злой беды.

Слёзы ныне льём мы горячие,

Свет дневной застит тьма незрячая.

Сиротливыми кукушатами

О тебе скорбим… Духу ратному

Твоему, сестра, удивляемся,

Перед подвигом ниц склоняемся.

На могильный холм слёзы падают,

Мягкий воск свечей скорбно капает.

Как березы, плачем-причитаем,

О Киляве мы дождем рыдаем —

Весь народ эрзянский опечален,

О тебе кручинятся сельчане.

На земле тебя уже не встретишь,

Ласковой улыбкой не ответишь,

Не коснется девичья нас нежность,

И руки твоей — дарящей, щедрость.

И пока живём в краю родимом,

Память свято о тебе храним мы.

Силы ты развеяла по ветру,

В небе звёздный след оставив светлый,

Не раскроешь нам своё оконце —

Спряталось за лес дневное солнце…

 

У земли, Килява, всем известно,

Края три, как три заветных места.

В каждом крае — пальмы золотые,

Золотые пальмы — расписные.

А на пальмах птицы восседают,

Жизнь кукушки день за днем считают.

Птицы все родные, словно сестры,

От одних родителей потомство.

Но дружить друг с другом не желают,

Оперившись, край свой покидают.

Не хранят они обычай редкий,

Не стремятся жить законом предков.

Точно так и мы, сестра Килява:

Не живем своим умом единым,

Не желаем счастья побратимам.

 

Ой, Килява, ты врагов побила,

Жизни хана грозного лишила!

Не пугайся наших причитаний,

Не дрожи от плачей да стенаний.

На заре нас подняла кручина,

Засветили тонкую лучину,

Ищем мы тебя, сестра, повсюду,

Верим в воскрешенье, словно в чудо,

В доме и на улице мы бродим,

Но нигде Киляву не находим.

К небу две руки мы возносили,

Пальцы мы в отчаянье сцепили,

С плачем стали звать сестру Киляву,

Петь посмертно ей земную славу.

Слышим — отзывается Кудава,

С нами плачет по тебе, Килява,

Плачет по тебе Хозяйка Дома,

Без тебя её томит истома,

Кто проснется на заре — тех любит,

Печь кто топит — тех лишь приголубит.

Отчего рыдаешь ты, Кудава?

— Оттого, что умерла Килява,

Печку не затопит на рассвете,

Без Килявы я за всё в ответе...

 

Время жизни исчерпав — наш век недолог,

Умирают старики и черный полог

Бренные останки их накроет.

Молодая жизнь дороже стоит!

Преждевременно ушла Килява,

Не к лицу посмертная ей слава,

Ей бы жить да жить, бутоном вешним

Расцветая по канонам прежним.

Но настигла смерть её младую,

Забрала в обитель неземную.

Твой могильный холмик не забудем,

Пусть расскажет странствующим людям,

Что покоится здесь эрзянь ава —

Нежная, отважная Килява.

Золотые мы столпы воздвигнем

Вдоль холма, где в горькой скорби никнем.

Медной нитью холмик опояшим,

Вкруг могилы землю предков вспашем,

Да засеем сочной земляникой,

Васильком, ромашкой да гвоздикой.

Мы посадим кипарис здесь стройный,

Стражем будет он тебе достойным;

И в твоих ногах малины красной

Высадим кусты под небом ясным,

Трижды в год цветами пусть смеются,

Трижды в год пусть ягоды нальются.

Чтобы первые плоды созрели

На шестой, на памятной неделе,

Следом спеет урожай малины

К полугодию твоей кончины,

Третий сбор созревших сочных ягод

В память о тебе по сроку за год.

В изголовье яблоньку посадим,

В белые цветы её обрядим:

Трижды в год бутоны пусть смеются,

Трижды в год пусть яблоки нальются.

Чтобы первые плоды созрели

На шестой, на памятной неделе,

Следующим яблочным почином

Зреют к полугодию кончины,

Третий сбор созревших яблок сочных

К году памяти поспеет точно.

 

Для того твой холм огородили,

Да вокруг него затем ходили,

Чтобы твоё сердце не стонало,

Одинокого забвения не знало.

 

Ой, спаси, Килява, сбереги нас,

Ой, приметь, Килява, сохрани нас:

Черными платками увенчали

Головы, склоненные в печали,

Мнем в руках мы мокрые платочки,

Вспоминая светлые денёчки.

На тот свет Киляву провожаем,

В путь её последний отправляем:

Темным лесом поспешай, сестрица,

Через море будешь торопиться,

Мостиком себя саму приставишь,

На тот свет себя и переправишь.

За народ эрзянский скажем слово,

Для тебя напутствие готово:

Плесень ли зелёная накроет,

Иль песок коричневый сокроет

Или паутинкою совьешься,

На заре лишь утренней проснешься,

Умывайся тёплою водою,

Чистою прозрачною струею,

Вытирай лицо своё скорее

Полотенцем, что снегов белее…

 

Ой, Килява, слушай наше слово,

Для тебя напутствие готово:

Посмотри туда, где солнце всходит —

Злые силы по степям там бродят,

В села-города беда стремится,

Налетает, хищная, как птица.

Взор свой обрати навстречу югу —

Грозный дождь да смерч на всю округу

Устремляются, им нет отпора —

Рушится эрзянская опора.

Ты на запад посмотри, сестрица,

Где заходит солнце, пыль клубится,

Вороги со всех сторон нас душат,

Древний наш устав эрзянский рушат…

 

Мудрость слов напутственных запомни —

В узелок свяжи, наказ исполни.

Если спросится на том на свете —

Вспомни мудрые слова — ответь им.

Будь себе защитой и опорой,

Вера в род свой — вот помощник спорый,

Душу, сердце, мыслей устремленье

Выверяй лишь пользою раденья.

 

Лейтесь, слёзы горькие, дождями!

Безутешные, рыдайте с нами!

Силы Масторавы возрождайте,

Бога Солнца в небе пробуждайте!

 

Семь ночей да дней мы причитали,

Бедную Киляву провожали

В Журавлиный Путь, навек-навечно, —

Наша жизнь земная быстротечна.

А когда мы плакать перестали,

Головы опять свои подняли.

 

Вновь эрзянский дух в нас возродился:

Тюшти мы приемники — гордиться

Будем древней нашей родословной,

Вера наша будет непреклонной.

 

 

КИЛЯВА

 

Вай, верьга, верьга ливтить яксяргот,

Седеяк верьга ливтить идемкат!

Козонь, козонь сынь валгить ярсамо?

Козонь, козонь сынь валгить симеме?

Пиже луга лангс валгить ярсамо,

Масторава лангс валгить симеме...

Уш мазый, мазый тиринь масторось,

Уш паро, паро Масторавинесь!

Колмо енов сон тукшнось-таргавкшнось,

Колмо пелев сон тукшнось-венстявкшнось.

Чилисемасто мик чивалгомав

Сравтовсть виртне ды пиже паксятне.

Колоньгеменьшка тусто вирть касыть,

Ниленьгеменьшка паксят келемить,

Седеяк ламо лейть ды евт чудить.

Нама, комсь улить евтне, покш лейтне,

Колмосядт улить, паряк, лиятне.

Вай, мазый, мазый Эрзянь масторось!

Вай, паро, паро Масторавинесь!

Сэрей менельсэ морыть норовжорчт,

Килей виртнесэ чоледить цековт,

Велева-сядга ливтнить гулькинеть.

Ансяк потмура ней те мазычись,

Теевсь нусманя весе перть пельксэсь.

Мастораванть лангс душмант нежедить,

Эрьва ендо ятт, басурмант молить.

Сынь кадызь сонзэ колмо енкстомо,

Сынь нельгизь сонзэ виртнень, паксятнень.

Пайстомо ней сон, тиринь масторось,

Урознэ ней сон, Масторавинесь.

Арась масторонть Тюштя-идиция,

Арась народонть Тюштя-ванстыця.

Варштыть эрзятне чиньстямо енов —

Чиньстямо ено чизэ потмура,

Чиньстямо енксось пельсэ копачазь,

Чиньстямо ендо батыйть нежедить,

Чиньстямо ендо печказт кепсетить.

Варштыть эрзятне моли чинть енов —

Моли чинть ендо сыть печказонь вийть,

Моли чинть ендо сыть чоподань вийть.

Верьга менельга ливтить кренчень полкт,

Чувто прятнестэ пижнить варакат.

Ней кува яки Мастор — сюморды,

Ней кува паки Мастор — мелявты.

Кие неизе сюмордоманзо?

Кие редизе мелявтоманзо?

Инешкипазось верде неизе,

Инешкипазось верде редизе.

Кодак неизе Пазось — кевкстизе,

Кодак редизе — кармась кортамо:

—    Мекс вельть сюмордат тон, тиринь мастор?

Мекс вельть мелявтат тон, Масторава?

—    Вай, секс сюмордан мон, Инешкипаз,

Вай, секс мелявтан, ризнан, Инешкипаз,

Верьга саимим монь палы толнэ,

Алга саимим монь чуди ведне.

Таго мацтсь, Шкипаз, монь валдо чинем,

Таго ёмасть, Паз, ковось ды тештне.

Кавтов явсь, Шкипаз, раськем, народом,

Кавто пелькст теевсть сонзэ эйстэнзэ.

Кадовинь мон, Паз, инязортомо,

Пишти раськинем превей прявтомо.

Велувсо течи эрзят а эрить,

Ве мельнес-превнес сынь а кундавить.

Эрьва велесэ ней эсест койнеть,

Эрьва таркасо ней эсест илат.

- Иля сюмордо тон, Масторава,

Иля мелявто истя тень кисэ.

Паро видьместэ эрзятне чачтозь,

Нардев ундоксто сынст нетькстнэ кастозь,

Пряст манейгавтозь Инешкинь превсэ.

Секс кирвитолнэнь сынь а киртавить,

Ведентень юрост тунь а чудевить,

Сельмест зыяндо а сокоргадыть.

Прок кежей ормат ютыть неть шкатне,

Мельгаст лия шкат кармить улеме.

Кодамо, Масторава, тонь раськесь,

Истямо сонзэ чанстесь, уцяскась.

Эрзянь раськенть свал эрзянь уцяска,

Эрзянь народонть яла эрзянь чансть.

Лоткась Масторось сюмордомадо,

Лоткась Масторось мелявтомадо.

Куш Тюштявтомо, сюпавчивтеме,

Куш Тюштявтомо, уцяскавтомо

Яла эсензэ кива-яннэва

Суранть чиресэ, покш пиче вирьсэ,

Пензай велесэ эрясь Килява —

Мазыйде мазый тейтерь тякине,

Вадрядо вадря бояравине:

Лисиця чинесь сонзэ чамазо,

Пешксине ковнесь —  ашо рунгозо,

Лемонь цецятне — валдо сельмензэ,

Цянавонь селмтне — сельме чирькензэ.

Кудос сови сон — кудонть валдомтсы,

Ушов лиси сон — ушонть валдомтсы.

Маштыль Килява тевень тееме,

Вечкиль тейтересь смустень муеме.

Кодыль коцтке сон ловдояк ашо,

Кошткень пувавксто седе шождыне;

Пивсылъ розень пултт сексень авнясо —

Весть-кавксть вачкодезь колмо пондт пивсыль,

Колмоксть вачкодезь сисем пондт пивсыль.

Тень вельде пароль тейтерь тякинесь,

Тень коряс еноль бояравинесь.

Ансяк ве пельде ульнесь урознэ,

Ансяк ве ендо уцяскавтомоль:

Кулокшнось сонзэ тиринь тетязо,

Тетянзо мельга — шкинень авазо.

Ськамонзо эрясь-аштесь Килява,

Чаво кудосо пингензэ печтясь.

Кувать а кувать истяня эрясь —

Курок комсь иеть сонензэ топодсть.

Эзь сода те шкас сон покордамот,

Вестькак эзь маря кежей сюдомат.

Весе велесэнть сонзэ вечкилизь,

Мелензэ ламо церат ванылизь.

Бути кинь лангс сон лембестэ варштыль,

Сень оймесэнзэ цековне морыль;

Бути кинь лангс сон стувтыль варштамо,

Сень седейсэнзэ кукине кувсиль.

Ансяк Килява те шкас эзь арсе

Мирде кочкамо, урьвакс лисеме.

Секс весе ульнесть сонензэ ялгакс.

Тейтерь оянзо эзизь мурнекшне,

Эзизь ливсекшне апаро валсо.

Вейсэ мартонзо кужова якасть,

Кужонь морынеть веньберть морсекшнесть.

Килявань морось вана кодамоль.

«Аволинь чачо мон тейтерекс,

Аволинь касо азоравакс.

Мон бу чачовлинь мекшавакс,

Мон бу касовлинь канавакс.

Ков монь мелем, тов ливтявлинь,

Ков монь превем, тов молевлинь.

Козонь, козонь мон ливтявлинь?

Козонь, козонь мон молевлинь?

Мон покш паксинес ливтявлинь,

Мон покш паксинес молевлинь.

Козонь, козонь мон валговлинь?

Козонь, козонь мон оймавлинь?

Паксянь васень мон тикше лангс,

Паксянь васень мон цеця пряс.

Тосо бу мон кунсоловлинь,

Коданя жойнить сюротне,

Вай, тосо бу мон вановлинь,

Кода кенерить сюротне!

Бути сесэ пек амазый,

Бути сесэ пек апаро,—

Мон ливтяволинь, туевлинь,

Мон ливтяволинь, молевлинь —

Чопода вирев ливтявлинь,

Тусто вирь куншкав молевлинь.

Козо, козо мон ливтявлинь?

Козо, козо мон валговлинь?

Мон вирень васень чувто пряс,

Мон вирень чувтонь тарад лангс.

Мон вановлинь бу, неевлинь,

Коданя нармунть чоледить;

Мон кунсоловлинь, марявлинь,

Коданя кукот кукордыть.

Бути тесэ тень а лади,

Бути тесэ тень апаро,—

Мон ливтявлинь бу, туевлинь,

Мон ливтявлинь бу, молевлинь.

Козо, козо мон ливтявлинь?

Козо, козо мон молевлинь?

Велень окольцяс ливтявлинь,

Окольця палманьс оймавлинь,

Тосо вановлинь-неевлинь,

Коданя народось яки,

Ков сон моли, ков сон капши.

Бути сесэ а пек мазы,

Бути сесэ а пек паро —

Мон ливтяволинь, туевлинь,

Мон ливтяволинь, молевлинь.

Козо, козо мон ливтявлинь?

Козо, козо мон молевлинь?

Печказонь кардайс молевлинь,

Душманонь кардайс ливтявлинь.

Мон бу вановлинь, неевлинь,

Мезде неть печказтнэ ярсыть,

Мезде неть душмантнэ симить.

Сынь ярсыть лишмень сывельде,

Сынь симить лишмень ловсодо.

Сынь вием монь истя ярсыть,

Сынь нардем монь истя симить.

Либор теевлинь — ливтявлинь,

Печказонь коняс озавлинь,

Коняс сардом пезнавтовлинь,

Сынст седейс сардом нолдавлинь,

Печказтнэнь мон пест маштовлинь...»

Пурнась-сэрнясь Килява, тусь вирев,

Арсесь-сыргась, мольсь тантей кстый мельга.

Кочки, пурны кстыйть кемень сурнэсэ,

Пешти паргине кавто кеднесэ.

Кунсолы — виев варма кепететсь,

Мари — вирь ланга давол пувазевсь,

Кона модас эчке чувтнэнь менди.

Варштась менелев — вере менелесь

Пельсэ копачазь, теевсь потмура.

Зэрни пурьгине, кивчкаи ендол.

Равжо кренчт ливтить чилисемасто,

Варакат ютыть чивалгомасто.

— Те, нать, Идемевсь таго азаргадсь!—

Тандадозь серьгедекшнесь Килява.—

Те, нать, апарось Масторонть алдо

Одс сы нарьгамо эрзянь ломантнень!..

Чии, оргоди вирьстэнть Килява,

А соды, козонь кекшемс зыяндонть.

Зярдо пачкодсь сон чачи велентень,

Эсензэ кудос арсесь совамо,—

Ваны — велеванть кирвитол яки,

Кода толбандят кудотне палыть,

Масторксось ацазь кулозь ломаньсэ.

Ушова чийнить азаргадозь ятт.

Се батыйть-печказт нарьгить эрзятнень,

Панить куломас торосо, толсо.

 

Киляванень мезть тейнемс, ков туемс?

Козонь оргодемс ней, козонь кекшемс?

Арсесь сон латко потмакссо кекшемс —

Латко потмакссо ломань верь чудесь.

Арсесь сон мекев вирев велявтомс —

Овтнэ, верьгизтнэ вирьсэ азаргадсть.

Арсесь сон вишка гулькакс теевемс

Ды ливтямс, куземс менель ежонтень —

Раужо кренчсэ менелесь пештязь,

Менелесь кренчень коволсо вельтязь.

Арсесь сон Сура леентень совамс —

Суравась Сура лейсэнть кундасы

Ды тейсы сонзэ эстензэ урекс.

Кассь Сура леенть вакссо пой чувто.

Пой чувтонть алов Килява озась,

Сонзэ тарадтнэнь, лопатнень потс кекшсь.

Толстояк батыйть-печказт муекшнизь,

Тостояк благой душмант кундакшнызь.

— Эрзяванть илинк чаво! — мерсь прявтост.—

Илинк нарьга те мазый тейтеренть.

Нардев пикссэ тынь чевтестэ сюлминк,

Крандазонтень од тикше лангс путынк.

Вадря казнекс сон ханонтень ули,

А стувтсы минек паронть прявтонок!..

Мурдасть сынь Сура леенть томбалев,

Мекев сыргакшность чиньстямо енов.

Кувать а кувать мольсть паксятнень трокс,

Васов а васов ардсть идем лемга —

Чополгадомсто вастызь се ханонть,

Конанень алтызь максомс Килявань.

«Кенярдан: пароль пек каявомась!

Уцяскаван мон: ускан покш казне!

Паро мельсэ ней ханось вастсамам,

Тейтеренть несы — прянзо емавтсы...» —

Эськанзо арсесь ежов од мурзась,

Кона каявкшнось Пензай веленть лангс.

Ханонтень эно сон мизолдозь мерсь:

—    Ускинь истямо, ине хан, казне,

Кодамо онстот, кеман, эзить, нейть!

—    Эрьга невтика, кодамо казнесь.

Ванноса, мезем монь те шкас арась.

—    Вант! — кепедизе сон эчке кенденть,

Невтизе пикссэ сюлмазь тейтеренть.

Кода неизе ханось Килявань —

Абунгадсь, кецязь мольсь малазонзо.

—    Сонсь мазычись те крандазсонть ускозь!

Сонсь мазычись те улавсонть сюлмсезь!

Сисем полат монь гаремсэнь улить,

Масторлангонь сынь сех мазый ават.

Ансяк сынст мазысь вана тень вакссо —

Ковонть валдозо чинть валдосонзо.

Кода кавто тештть цитнить сельмензэ,

Кода якстере зоря чамазо,

Рунгозо кода ашо килейне...

—  Те паро,— ханось пшкадсь,— кортамс а мезть.

Пек мелезэнь тусь, мурза, тонь казнесь.

Тень кисэ теян ине сабантуй,

Колмо чить мерян тенк симемс-ярсамс.

Зяро сэвеви — саеде сывель,

Зяро симеви — саеде кумыз.

Тыц пештинк, печказт, эсь вачо пекенк.

Морадо морот, кисэнь ознодо,

Пингень эрямо монень арседе.

Печказонь ушмось оймсеме озась,

Кармась тееме ине сабантуй,

Симить печказтнэ, морыть татартнэ,

Ярсыть ногайтне, киштить душмантнэ.

Кемень вайгельбес вайгелест гайгить,

Кемень вайгельбес морост марявить.

Те морамодонть тикшесь нуваргадсь,

Вельтявсь раужо пельсэ менелесь.

Пелевес ярсасть ды симсть печказтнэ,

Се шкас иредезь киштнесть ды морсесть,

Зярс лавшо пильгест лангсто эзть сявордть.

Окойники ва душмантнэ оймасть,

Шалтось лепиясь, ушмось матедевсь.

Прок тувонь стада печказтнэ удыть,

Корныть автень кургт, мазый онт неить.

Эзь удо ансяк те шкастонть ханось.

Талнозь учось сон, зярдо шатрантень

Сови эрзявась, сонзэ од полась.

Вейке арсема ансяк кежейстэ

Ризнэвтсь седеенть, карась прок сардо:

Бути тейтересь пек каштангады,

А карми полань мелень витеме,

Седей кенярксось сестэ лепами,

Покорксось мацтьсы вечкемань толонть.

Ансяк зярдо кучсь Килявань мельга,

Мерсь шатрас ветямс сонзэ удомо,

Мельспаросо сась тона сонензэ,

Мерят тунь ульнесь каштанчивтеме.

Натой кода тештть цитнесть сельмензэ,

Вень чоподасонть наянсто налксесть.

«Уцясканзо лангс, нать, а пеняци,

Каштан тейтерекс а снартни улемс.

Куш однэ, аволь превтеме ломань:

Чарькоди, кинь кедьс савсь тензэ понгомс»,-

Арсезевсь ханось ды идем овтокс

Тейсь стака эскелькс Килявань каршо.

Сонзэ удало колмо енганзо

Аштесть од церат — колмо ванстыцят.

Пейдезевсь сон ды мизолкс марто мерсь

Сэтьме вайгельсэ эсь од урентень:

—    Течи полакс тень кармат улеме,

Мартон вейсэ вень печтямо мадят.

—    Мадян, ине хан, а стян мелеть трокс.

Ансяк энялдан: панить уретнень,

Кадык кавонек минь кадовтано.

Тарка а муян мон васень виськстэнть.

Яходсь кедьсэнзэ ханось, уретне,

Кода арасельть, емасть шатрастонть.

Килява апак капша, састыне,

Прок мезде-бути домкасто арсесь,

Викшнезь панартнэнь кармась кайсеме,

Ушодсь пурнамо вень ютавтомо.

Ханось чатьмони, учи эйсэнзэ:

Ва-ва мартонзо мади мазычись —

Инешкиавань эйдесь — эрзявась

Ды кутмордасы чевте кедьсэнзэ,

Паласы чова турва песэнзэ.

Курок Килява кайсесь, ертынзе

Кияксов сюпав оршамопельтнень.

Стясь кумажа лангс, мадсь ханонть ежос

Мазыйде мазый — прок сонсь Ведявась.

Чатьмонезь ятонть сон кутмордызе,

Лепштизе сонзэ чова кедьсэнзэ

Истя виевстэ — тона лепиясь.

Ноцковтовсь душман мирдесь ды кулось,

Валгак эзь пшкаде, оймась нарьгицясь.

Эзь кенерть ранкстамс сон уретненень,

Шказо арасель кепедемс ушмонть.

Ашти Килява шатрасонть, учи,

Зярдоя мадить ханонь уретне.

Ушмонть ве пеле идем паксясо

Вачодо верьгизт ды ривезть урныть.

Тантей ярсамкань чине сынь марить.

Менельсэнть тештень сятктнень юткова

Ожо ковось уйсь Суранть томбальде.

Эрзянь масторсто, нама, ливтясь сон

Уроз Килявань рискстэ ванстомо.

Нолдась сон сулейть ятонь ушмонть лангс,

Кармавтсь кулозекс сонзэ удомо.

Ва окойники уретнеяк мадсть.

Килява сестэ оршась ды карясь.

Саизе ханонь кичкере торонть.

Ушов шатрасто лиссь, перька варштась:

Иредезь ушмось сэтьместэ удось,

Ансяк пек корнось, курготнень автезь.

— Урьвакстомасон, печказт, симиде,

Уцяскам кисэ, душмант, морсиде,

Урексчим кисэ моразь киштиде,

Иредиде монь якстере верде,

Ней рисксэм кисэ весе кулодо!

Эсенк раужо верьсэнк емадо!

Килява ханонь торонть таргизе,

Ушодсь эйсэнзэ ятнэнь керямо,

Кармась прок тинге лангсо пивсэме

Розень, товзюронь ды пинемень пултт.

Весть аволды сон — колмо прят яжи,

Кавксть аволды сон — сисем прят луты.

Ашолгадомас апак оймавто

Истя сон важодсь, виензэ емавтсь.

Пельзэ печказонь ушмонть тапизе.

Эрязасто тейсь тевензэ эйсэ,

Бажась валскентень сонзэ прядомо.

Ансяк мелезэ эзь топавтово.

Покш тевесь салы пек ламо виеть.

Курок сизесь сон, кедензэ лавшомсть,

Ношкалгадсь ханонь кичкере торось.

Весть аволды сон — ве печказ чави,

Кавксть аволды сон — кавто ятт машты.

Весь жо ва юты: курок менелев

Лиси чись, ногай ушмось сыргози.

Ваны Килява пелезь перть пельга.

Ваны икелев, ваны удалов,

Ваны ве енов, ваны омбоцев,

Несы — удомсто сыргойсь се мурзась,

Кона полонов сонзэ саизе.

Панжинзе ятось бутрав сельмензэ,

Кискань варштавкссо варштась — абунгадсь.

Седеезэ мик лоткась токномсто:

Ушмось пельс маштозь, верьсэ лепии.

—  Чавносамизь! — сон кармась пижнеме.—

Те од тейтересь весень маштсамизь!

Эрьга пильге лангс, печказт, стякшнодо,

Сельменк тетькеде, эсь прянк идеде!

Сыргозсть печказтнэ, явась удомаст,

Азаргадозь пшти торозост кунцесть.

 

—  Илинк машто те ине тейтеренть,

Эряви кундамс ханонь чавицянть! —

Мурзась ранкстась тенст сорнозь вайгельсэ.—

Мезть минь тейтяно мартонзо? Евтан:

Кедензэ лавтовга керясынек

Ды идем паксяв тестэ кучсынек

Эсь куломасо тосо куломо,

Эсь емамосо тосо емамо.

Куродызь ниле ендо Килявань,

Пиризь пеляза верьгизэнь пизэкс.

Эрьва ят эци сонзэ кундамо,

Бажи набойстэ прянзо невтеме.

Килява — мерят сонсь Масторавась,

Кона идеме стясь масторонзо,

Ханонь торосо душмантнэнь кери,

Прок тикше леди пшти пелюмасо.

Тевензэ теи яла вадрясто,

Кеж панды нарьгазь эрзятнень кисэ.

Чарькодсь од мурзась: а саты виест

Кундамс Килявань, пикссэ тапарямс.

Сынст ютксо арась истямо ломань,

Кона сондензэ виев улевель.

Ва весе ушмонть тейтересь маштсы,

Весе печказтнэнь сон керсесынзе.

Савсь сонзэ каршо эстензэ лисемс.

Азаргадсь, кежей валсо тандавтни:

—    Керсетян пельксэнь-пелькс, эрзянь тейтерь!

Верьгизнэнь максса мазый од рунгот,

Торонь неренть пес седееть сялгса,

Кепедьса ашо прят сялгомасон.

 

—    А саемс теть, ят, монь прям ды рунгом!

А тонеть алтазь сынь, паксянь ломань!

 

—    Эрьга малазон мольть! — ранкстась мурзась.—

Алкуксонь церань виенть невтьса теть!

Килява торонзо кепедизе,

Яходсь — прянь шныцянть кавтов керизе.

Зярдо тень неизь лия душмантнэ,

Истя тандадсть — тарькс мик сынст саизе.

—  Ематано минь, печказт, вейкень пес,

Чавносамизь те эрзявась минек,—

Рангить сынь, пижнить, авардить-лайшить,—

Коданя прянок ней идесынек?

Кода куломанть кедьстэ ментяно?

—  Эрьга налчирькеть весе саеде,

Налсо тейтеренть ланга леднеде.

Кепететсть налонь пельть, прок мекшень вийть.

Ды вешкезь ливтясть Килявань енов,

Кармасть кежейстэ сонзэ пупамо.

Ансяк нейгак ине эрзявась

Кеместэ ашти пильгензэ лангсо.

Таргасынзе сон налтнэнь рунгстонзо

Ды мекев ятнэнь пелев ертсынзе.

Ней эсест налтост эйстэ сынь кулыть.

Секс седеяк пек ушодсть талномо.

—  Весе тесэ минь, нать, ематано,

Весе мадтяно идем паксянтень.

Те од тейтересь — эрзянь Пазава.

Сон валгсь менельстэ кежень пандомо.

Эрзятнень кисэ сон чавносамизь,

Чумонок кисэ сон маштнесамизь.

—  Вай, идеде прянк, печказт, идеде!

Оргодеде тынь, татарт, чиеде!

Кайсйзь печказтнэ торост — оргодить,

Ков сельмест ваныть — превтеме чиить.

Варштась Килява перть пельга — чувтомсь:

Паксясь тунь пештязь душманонь верьсэ,

Менель енксонть видьс уловсо ацазь.

Сюро ней лотки тесэ чачомсто,

А кармить цецят тунда панжомо.

Ансяк гуйпалакст сайсызь те моданть,

Чемень тюс валсы сонзэ пестэ пес.

Килява торонть кавтов синдизе

Ды кулозь ханонть малас путызе.

 

—  Тонь урьвакстомась, ине хан, налксевсь,

Кумызэсь симевсь, сывелесь сэвевсь...

Паро верьгизэнь уцяска вешнить,

Берянь ломанень кулома муить! —

Аразь ханонтень мерсь сон ды сыргась

Чинть мельга Эрзянь чачи мастеров.

Куваня моли, тува пупорькшни,

Кува эскели, тува сяворькшни.

Васоло эрзянь раськенть енксозо —

Сисем кувака паксянь товоло,

Колмо чопода вирень томбале.

Колмо чить, колмо чокшнеть Килява

Мольсь Пензай велев, чачома кудов.

Кува мольсь, тува чудесь верезэ.

Кадызе сонзэ ине виезэ.

Сувакадсть чиде валдо сельмензэ,

Прязо чаракадсь, кармась велямо.

Сяворсь сон Сура леенть чиресэ,

Тундонь цецинекс новольсь моданть лангс.

Истяк эзь пачкодть Пензай велентень.

Омбо чинь валске, ашолгадомсто,

Кулозь Килявань муизь эрзятне.

Весе веленек лайшизь сынь сонзэ,

Кармасть кортамо Пензань эрзятне:

Покш рискссэ урнизь ды модас калмизь.

Колмо чинь ютазь калмонзо лангсо

Тамашань чувто кассь — ашо килей.

Састо яхолесь сон тарадсонзо,

Тошкась сэтьместэ лопинесэнзэ,

Жойнесь лужанясто пилекссэнзэ.

Прок од тейтерь те чувтынесь ульнесь,

Мерят Килява лиссь кельме калмстонть.

— Кода те чувтонть ней лемдясынек,

Кодамо тензэ лем минь путтано?

Килявань лемсэ чувтонть сынь лемдизь,

Килявань лементь сонензэ максызь.

Се шкастонть тосо чувтынесь касы,

Суранть чиресэ жойни, кашторды.

Келя, морот сон ськамонзо моры,

Келя, сюморды, лайши, аварди.

Суранть чирева андямо моли,

Паро од аля паксява юты.

Ашо килеенть церась неизе,

Тамашань чувтонть алясь редизе.

Човине тарад андямо керясь,

Морыця кайга паро алясь тейсь.

Кува яки те од церась, седи,

Кува юты те од алясь, моры,

Кайгась Килявань вайгельсэ корты:

«Кренчень полкт вере менельга ливтить,

Батый вийть Эрзянь масторга молить...»

Марясызь эрзят кайгань вайгеленть —

Уроз Килявань моронть содасызь.

Начтсызь сельведьсэ калмолангонзо,

Кармить сюмордозь таго лайшеме.

Чудикерьксэкс сынст сельведтне чудить,

Чольдердезь срадыть чейга, паксява.

— Ийя-ох, вай-ох, уроз Килява!

Ийя-ох, вай-ох, пайстомо тейтерь!

Мекс чивалгомась течи нусманя?

Мекс чивалгомась палы толбандякс?

Вай, чи валдонок минек, Килява!

Вай, мазычинек минек, Килява!

Мезень кулома, евтак, саинзеть?

Мезень емамо, евтак, муинзеть?

Каршот раужо кулома лиснесь.

Равжо куломась се тонь саинзеть,

Равжо куломась се тонь костинзеть,

Коськсть, Килява, тонь ашине кедеть.

Кода каль лопат, Килява, пужомсть

Тонь кемень сурот, чова сур принеть.

Вай, мазычинек минек, Килява,

Вай, Чипазонок минек, Килява!

Минек идемстэ, минек ваномсто,

Килява, эзик жаля эсеть прят,

Максык эсь ойметь тон куломантень.

Куломанть кедьстэ минек ойменек,

Килява, саить эсь паро кедьзэть.

Чокшнень удома тон эзить сода,

Чистэ оймамо тон эзить нее,

Пекеть пешкедемс тон эзить ярсне.

Чокшне миненек тон морот морыть,

Чевте тарка лангс минек мацтневтить.

Сехте икеле валске тон стякшныть,

Гайги вайгельсэ эйсэнек пувтыть.

Зярдо сыргакшнось, Килява, варма,

Зярдо сыргакшнось сексень пиземе,

Эсь селмот ало минек кирдимизь,

Эсь рунгинесэть минек эждимизь.

Вай, уцясканок минек, Килява!

Вай, урозчинек минек, Килява!

Мекс ней минек тон, евтак, кадымизь,

Мекс емамонтень, евтак, максымизь?

Эрьга марика тон вайгеленек,

Эрьга кундыка кавто пилесэть!

Адя явомо эсь раськеть марто.

Весе ломантне пси сельведть правтыть,

Тонстеметь уроз кукокс кукордыть.

Лангозот сельведтне, Килява, прыть,

Кода штатолнэть састыне цитнить.

Туить, Килява, велестэ-сядсто.

Кода килейть минь ней авардтяно,

Кода пиземе минь пизетяно —

Сюморды кисэть весе раськенек,

Тонь велькссэ лайшить весе эрзятне.

Куломань самс ней тонь а нетядызь,

Сюпав анелявксот* а мусынек,

Важов васькавксот а содасынек;

Масторонть лангсо зярс ёрятано,

Мельспаросо тонь минь лецтнетядызь.

Варма мельга тон нолдык эсь виеть,

Менельстэ прась тонь валдо тештинесь,

Кекшсь вирь удало лембе Чипазось...

Моданть, Килява, колмо ужонзо,

Эрьва ужосонть — сырнень палманне.

Палмантнень лангсо кукот кукордыть,

Палмантнень лангсо нармунть озадо.

Весе нармунтне — раськеть, сазорнэть,

Вейке авань сынь ды вейке тетянь.

Ансяк сазортнэ ялгакс а кундыть,

А эрить вейке превсэ-мельсэ сынь,

Карадо-каршо а сыть, а молить.

Миньгак истяня, уроз Килява:

Ялгакс мекс-бути а тейнетяно,

Вейке превнесэ а эрятано...

 *Анелявкс — каванямо.

Вай, тон, Килява, ятонь чавиця,

Душманонь ханонть оймень саиця!

Иля тандале минек вайгельде,

Иля соракадт лайшемань валдо.

Валскень зорява течи минь стинек,

Кедьзэнек коське чевкскеть саинек.

Якатано минь кудо юткова,

Листяно ушов минь, соватано —

Арасят, Килява, тон мартонок.

Рукштядинек минь кавто кеденек,

Пувордынек минь кемень суронок,

Таго карминек лайшезь лайшеме.

Марятано — сонсь пижни Юртавась,

Несынек минь — сонсь урни Кудавась.

Сон вечки зоря ланга стякшныцят,

Сон вечки валске кудонь уштыцят.

Мекс сон аварди истя, Кудавась?

Мекс сон сюморды истя, Юртавась?

Нать, арась кинень кудонть уштомс ней...

Пингест ютавтозь, эсест шкаст прядозь,

Атятне кулыть бабатнень марто.

Тон, Килява, кулыть а шкастонзо,

Емить, Килява, шкадо икеле.

Ужо, Килява, тонь пирятадызь,

Калминеть перька минь ютатано.

Козонь пильгенек минь чалгасынек,

Кона таркаванть минь ютатано,

Стявтано сырнень палманть, Килява,

Пижень уське минь тува таргатано.

Козонь кадтано минь карень тешкскеть,

Тозонь видтяно ламо цецят, кстыйть.

Ве пиренть перька минь ютатано —

Кипариз чувто минь озавттано,

Кадык пек мазый чувто теть ули;

Пильге пезэть минь, Киляй, стятано —

Якстере инзейть минь озавттано,

Кадык колмоксть сынь иень перть панжить,

Кадык колмоксть кстыйть ламо кенерстить.

Кадык васенце инзейтне улить

Кото таргонь тонь паро лецтнемас;

Кадык омбоце инзейтне улить

Пеле иень тонь вадря лецтнемас;

Кадык колмоце инзейтне улить

Колмо иень тонь лемень кундамос.

Бути пря пезэть минь аратано —

Умарь чувтыне теть озавтано:

Иень перть кадык колмоксть сон панжи,

Кадык колмоксть сон умарть кенерсти.

Кадык васенце умартне улить

Кото таргонь тонь паро лецтнемас;

Кадык омбоце умартне улить

Тонь пеле иень вадря лецтнемас;

Кадык колмоце умартне улить

Колмо иень тонь лемень кундамос.

Секс минь пиридизь тонь эрьва ендо,

Секс тонь перька минь весе ютынек —

Кадык а ризны нучкань седееть...

Вай, тон ванномизь минек, неимизь,

Вай, тон неимизь минек, редямизь:

Раужо пацят сюлмазь прясонок,

Сельведень пацят нурьгить кедьсэнек.

Вай, Тоначива, Киляй, молемстэ,

Тусто-чопода вирьга капшамсто,

Иневедень трокс, Киляй, ютамсто

Сонзэ сэдекс тон эстеть аравтсак.

Раськенек минь теть вал евтатано,

Таго, Килява, минь превс путтадызь.

Пиже куштавкссо, паряк, вельтяват,

Тюжа човарсо, паряк, ацават,

Паряк, шанжавонь коцтсо кодават.

Лиснека валскень стямсто, Килява,

Шлякшнока лембе ведьсэ, Килява,

Ашо пацясо чамат нардтника...

Вай, тон валонок, Киляй, маритя,

Лиси чи енов, раськенек, варштак —

Лиси чи ендо давол кепсети,

Велес-сядос сон покш зыян канды.

Моли чи енов, раськенек, варштак —

Виев пиземе товолдо сыркси,—

Велесэ-сядсо пси сельведть туить.

Чивалгомав тон, раськенек, варштак —

Апаро пельне тосто кепсети,

Велесэ-сядсо покш риске ней ули...

Кона валтнэнь минь тонеть евтынек,

Кона валтнэнь минь тонеть пшкадинек –

Ашо паця потс, Килява, сюлмить,

Коморо потсот досужсто кирдить.

Паряк, кевкстядызь Тоначисэ тонь —

Минек валонок эсь мельсэть кирдить

Эсеть ванстыцякс, эсеть идицякс,

Оймень, седеень, мелень кастыцякс...

Вай, прадо, сельведть, пиземекс прадо!

Лайшеде, нучкань седейть, лайшеде!

Виензэ Мастораванть сыргозстинк,

Менелень Пазонть удомсто пувтынк!..

Сисем чить ды веть эрзятне авардсть,

Сисем чить ды веть Килявань лайшесть.

Окойники сынь рунгост видемтизь,

Ашо пряст мекев верев кепедизь.

 

Таго эрзятне эрзякс теевить,

Тюштянь ломанекс снартнить улеме.

А вечкить эрзят урекс пракшномо,

Ятонь икеле сявдикст мендямо.