Дохристианский именинник у эрзян и мокшан состоял преимущественно из самобытных имён, хотя включал и ряд заимствованных имён: славянских, арабских, тюркских и др. Он насчитывал более тысячи имен.

Основы традиционных мордовских личных имён обычно обозначают или черту характера — Кежай, Кежут, Кежапа, Кежеват, Кежедей от кежей (злой).

Паруш - от слова паро (хороший) или передают отношение к ребенку, чувства родителей — Вечкас, Вечкуш, Вечкан, Вечковат, Вечкенза от вечкемс - любить, Учай, Учват, Учесь, Учан от учомс – ждать, или называют место рождения ребёнка — Паксяй, Паксют, Пакстян от пакся - поле, Виряй, Виряс, Вирдян от вирь - лес, или содержать намек на время рождения — Нуят, Нуянза, Нуякша от нуемс - жать, Пивцай от пивцемс -молотить и т. д.

У эрзян и мокшан бытовали также имена с основами, обозначающими названия животных, птиц, деревьев и прочее, например: Овтай от овто - медведь, Каргай, Каргаш от карго - журавль, Пичай от пиче - сосна, Тумай от тумо - дуб.

Дохристианская антропонимическая модель у мордвы была двучленной. Она включала имя отца (отчество), стоящее на первом месте в родительном падеже, и индивидуальное имя, например: Пивцаень Нуянза, Учватонь Паксют, Тумаень Виряс, Кежеватонь Сюмерьге, Ведяень Коломас, Вечкомасонь Чамза, Москаень Овтай, Нуякшонь Паруш, Вирдянонь Пичай, Сыресень Кавтась, Кирдяень Куляс.

При анализе корпуса традиционных женских имён обращает на себя внимание категория имён, которую можно назвать двуосновной, причем, непременно содержащей в качестве второй основы слово ава: Анава (Инява, Онава), Азрава (Азрафка, Асрава), Ашава (Ошава), Валдава (Вальдява, Волдава), Видява (Ведявка, Вадава), Вежава, Вергава, Виртява, Канява (Канюва,  Кунава,  Кунавка),  Литава (Литова), Лиява, Мазава (Мозява, Мозава, Мозявка), Нулзява (Нулзявка), Ордава, Парава (Порава), Покшава, Потява, Равжава, Рузава, Сернява, Сочава (Сочефка), Сырява, Синява (Синевка), Тетява (Тедява), Тундава, Чиньдява (Шиндява), Черава (Черавка), Шонжава, Элюва, Ялгава (Ялгавка) и др.

Некоторые из указанных имен первоначально вообще не были таковыми, а выступали в качестве социальных терминов, обозначавших, в частности, снох. От этих терминов, как семейных титулов, зависели права и обязанности снох в больших, неразделенных, мордовских семьях, составлявших определенную, строго регламентированную иерархическую систему.

«Имён, которые давались молодушкам, — констатировал М. Е. Евсевьев, мордовский учёный начала XX века — у эрзи было шесть: Мазава (красивая женщина), Ашава (белая женщина), Парава (хорошая женщина), Вежава (младшая женщина), Сырнява (золотая женщина) и Тятява (значение забыто). Самыми употребительными из них были первые четыре, причём первые три давались старшим снохам и в каком угодно порядке, а Вежава давалось всегда младшей снохе».

В такой роли они отчасти бытуют до сих пор у мордвы-мокши без прибавления слова ава (маза - жена старшего брата, тязя - жена второго брата, вяжа - жена третьего брата, пава - четвертого, тятя - пятого).

Идентично образованными титулами, также ставшими затем просто именами, мордва называла не только снох, но и женщин, имевших в своё время в мордовском обществе иной социальный статус. Например, титулами кирдява, инява, скорее всего, назывались жены мордовских правителей — кирди, инязоров, каназоров (от ине - великий, азор - хозяин, владыка; кан - хан, азор - хозяин, владыка); термином покшава (от покш - большой, большая, ава - женщина) титуловались жены покштяев — глав патриархальных родов (от покш - большой; атя -старик), а термином азрава (от азор - хозяин, хозяйка, ава - женщина) — жены кудатей или кудазоратей — глав больших патриархальных семей (от кудо - дом, азор - хозяин, атя - старик).

Все эти титулы, обозначавшие социальное положение тех или иных женщин в мордовском обществе, затем, причем в разное время, превращались в антропонимы — Кирдява, Инява (Онава, Анава), Канава (Канява, Канюва, Кунава, Кунявка), Покшава, Асрава (Азрава, Азрафка), Мегурка, Мельшай, Незайка, Няйка, Нялька, Олота, Ошама, Пекшайка, Пемка, Пошайка, Потекай, Путяйка, Сангаса, Сеямка, Саналька, Сержай, Сетямка, Сиямка, Стяка, Серка (Сырка), Слюганька, Татка, Тоякша, Тикшайка, Тундя, Текай (Текайка), Унжутка, Упурга, Утяйка, Чиндяйка, Чинжай, Чиндяпа, Чечама (Чечамка), Ченкса, Чицка, Чичайка, Шукшторойка и др.

По аналогичному образцу возникло мордовское женское имя Рузава (от руз -русский, русская, ава -женщина), служившее для обозначения русской по национальности снохи в мордовской семье.

В связи с тем, что в эрзянском и мокшанском языках нет грамматической категории рода, различить мужские и женские имена бывает не просто, особенно когда они выступают без контекста. Это не касается имен, содержащих в качестве второй основы слова «ава» (женщина).

Кроме того, одни и те же имена нередко могли выступать как в качестве женских, так и мужских, что подтверждается данными письменных документов. Так, имя Шиндё отмечалось в XVIII веке как женское, но оно встречается и как мужское — Шиндяй. То же самое можно сказать об именах Лопай, Маляка, Андямо (Андямка), Налка, Тикшайка, Мелцайка, Кичай, Велмайка, Инжай, Варака, Покшайка, Путяйка, Сетямка, Сырка, Чичайка и др.

Эрзянский обычай наречения имени — лемдема (лем -имя, лемдемс- именовать) — практиковался вплоть до середины XIX века. Имя нарекала повивальная бабка следующим образом: по принесению «юртазор» и «юртазораве», «кудазор» и «кудазораве» (покровителям дома) и  умершим предкам благодарственной жертвы за дарование  младенца  повивальная  бабка  заставляла кого-либо держать над головой новорожденного младенца целый испечённый пирог, а сама брала другой и, стукая хлебом об хлеб, который держали над головой младенца, произносила следующие слова: «Даю тебе имя ...».

Эрзяне и мокшане придавали большое значение выбору счастливого имени. Для его поисков отец младенца выходил на улицу, и первый предмет или существо, попадавшее ему на глаза, становилось именем ребенка. Обоснованием такого выбора было то, что раз встретившийся человек или предмет существует, здравствует, значит, будет жить и здравствовать новорожденный.

Эрзянские и мокшанские «языческие» имена могли даваться и после крещения наряду с христианскими, получаемыми в церкви. Но постепенно, в связи с христианизацией, мордовские самобытные имена стали употребляться в качестве вторых имен, затем как прозвища и, наконец, окончательно были вытеснены христианскими.

Значительное количество эрзянских и мокшанских фамилии, бытующих в настоящее время, содержат в своей основе дохристианское эрзянские мокшанские личные имена: Азрапкин — Азрапа, Андясов — Андяс, Арсеваткин — Арсеват, Арзамаскин — Арзамас, Валгаев — Валгай, Ведяпкин — Ведяпа, Иневаткин — Иневат, Кавтозеев — Кавтозей, Кочеваткин — Кочеват, Кижеваткин, Кижеватов — Кижеват, Кинякин — Киняка, Кирдин, Кирдяев — Кирдяи, Кирендясов — Кирендяс, Кирдяпин — Кирдяпа, Кольтяпин — Кольтяпа, Кудапин — Кудапа, Кшнякин — Кшняка, Лемдясов — Лемдяс, Лияскин — Лияс, Мазяркин — Мазярго, Нарайкин — Нарай, Нарваткин — Нарват, Одушкин — Одуш, Отингеев — Отингей, Пандаскин — Пандас, Пиксаев, Пиксайкин — Пик-сай, Паксютов — Паксют, Ризаев — Ризай, Симдяшкин — Симдяш, Синдяев — Синдяй, Тенякшев — Тенякша, Туваев — Тувай, Тулаев, Тулайкин, Ту-лайков — Тулай, Учаев, Учайкин — Учай, Циндяйкин — Циндяй, Чиняев — Чиняй, Чевтайкин — Чевтай, Янгайкин — Янгай и др.

Ряд эрзя и мокша фамилий создан на основе прозвищных отчеств: Кевбрин (кев - камень, пря - голова), Сермавбрин (сермав - пестрый, пря- голова и др.

Есть ещё ряд современных фамилий эрзян и мокшан, по которым в той или иной степени можно определить первоначальную этническую принадлежность их носителей. Они содержат в своей основе дохристианское эрзя- мокша личное имя или другое слово: Авакшин, Азоркин, Азясев, Алякин, Андясов, Арзамаскин, Атюнькин, Атясов, Ашаев, Ашалгин, Ашапин, Бакштаев, Барцайкин, Бодякшин, Боляев, Бочкаев, Варжин, Ведяпкин, Велин, Вельмискин, Вельмов, Вешкин, Видманов, Водяков, Ендолов, Жочкин, Икомаскин, Иневаткин, Инелеев, Итяев, Кальматаев, Калявин, Камашкин, Кендялов, Ке-чин, Кичапкин, Кичказов, Колдоркин, Кочкарев, Кувакин, Кувин, Кудавнин, Кулюмов, Куркин, Куштапин, Кяжкин, Левщанкин, Лезин, Локшин, Лукшин, Мезин, Налдин, Нумов, Нурапкин, Нурдыгин, Офтин, Очкин, Пакштяев, Пандаскин, Паракшин, Паркин, Пекшкин, Пелин, Пеляйкин, Петькелев, Печказов, Пинемасов, Письмаркин, Подсеваткин, Позакшин, Покши-ванов, Поксараскин, Поромзин, Потякин, Пулов, Пургаев, Пурцакин, Пуряков, Пыреев, Равкин, Равочкин, Раксин, Ракшин, Рангаев, Раужин, Ревизов, Сакалкин, Сёвонев, Сулеев, Сульдяев, Телин, Урявин, Цымдяйкин, Ченкснев, Шакшин, Шанжаев, Шекшеев, Шиндяскин, Шукшин, Шуфтайкин, Штатолкин, Щанкин, Юфтайкин, Яксяргин, Якшамкин и т. п.

Основу многих фамилий эрзян и мокшан составили эрзяно- мокшанские дохристианские личные имена. Так как отчествами или прозвищными отчествами у эрзи и мокши до крещения чаще выступали собственно эрзя- мокшанские личные имена, они и оказались закрепленными в основах произведенных от них фамилий на -ов: Алгасов, Антясов, Атясов, Вельматов, Вельмесов, Вилясов, Вирясов, Водяков, Водясов, Ениватов, Кеживатов, Кельганов, Кидяшов, Кочеватов, Кочкомадясов, Лопасов, Пилесев, Парватов; на - ев: Валдаев, Вечкаев, Видяев, Кавтозеев, Кандаев, Кельгаев, Киржаев, Кочкаев, Кулаев, Кумакшев, Лемесев, Маскаев, Нуштаев; на - ин: Алякшин, Ашапин, Вельмакин, Видякин, Кечин, Кудапин, Кудосин, Кшнякин, Мелякин, Наракшин, Пакшин, Пиксин, Пьянзин, Рузавин, Сыресин, Шиндин; на - к/ин: Азоркин, Алемаскин, Арзамаскин, Ацапкин, Ведяшкин, Вельмайкин, Веряскин, Видяйкин, Иневаткин, Инжеваткин, Кавтайкин, Кажапкин, Кечемайкин, Киушкин, Кечуткин, Кочеваткин, Ледяйкин, Лияскин, Нарайкин, Нурапкин, Паксеваткин, Пандаскин, Пик-сайкин, Пискайкин, Порваткин; на -енков/ ёнков: Ковтоенков, Максёнков, Парисёнков, Пурисёнков, Сыресёнков; на -ский : Акшевский, Болтасевский, Кильдюшевский, Мокшанский, Мордовский, Сабаевский, Симилейский, Сульдинский. Кроме того, у эрзян и мокшан бытовали также имена с основами, обозначающими названия животных, птиц, деревьев. Так, фамилия Автаев образована от древнего дохристианского эрзянского мужского имени Автай (Овтай -овто), которое на русский язык переводится как «медведь».

В прошлом наречение ребёнка именем, представляющим собой название животного или растения, было очень распространённой традицией. Это соответствовало языческим представлениям человека о мире.

Древний человек, живший по законам природы, сам представлял себя частью природы. Давая младенцу такое имя, как Автай, родители хотели, чтобы природа воспринимала ребёнка как своего, чтобы к нему перешли те полезные качества, которыми наделён избранный представитель животного или растительного мира. Автай со временем получил фамилию Автаев.

По материалам профессора Н. Мокшина.