Николай Тимофеевич Антошкин - наш соплеменник, Генерал - полковник, Герой Советского Союза, Заслуженный военный летчик. В 1986 году руководил действиями авиаторов при ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. К 30- летию катастрофы на ЧАЭС Николай Тимофеевич обнародовал свой краткий дневник - хронологию действий в те трагические дни.

26 апреля  утром дежурный по КПП ВВС КВО позвонил и доложил, что местные органы власти просят поднять вертолеты для полета и осмотра Чернобыльской АЭС, там произошел взрыв и возник пожар.

Дал командиру поднять вертолеты с аэродрома Борисполь. Был поднят вертолет с экипажем капитана Володина. После обеда  был вызван к исполняющему  обязанностей  командующего войсками КВО генерал-лейтенанту Фомину (командующий  ВВС КВО генерал-лейтенант Н.П. Крюков находился на отдыхе), машину послал за ним.

Генерал-лейтенант Фомин кратко поставил задачу, что кому-то из командования ВВС КВО необходимо выехать в район Чернобыльской АЭС, где произошло что-то, и, возможно, потребуется авиация.

При выходе из кабинета встретили прибывшего командующего ВВС КВО  генерал-лейтенанта Крюкова, которому он на ходу кратко повторил задачу.

Генерал-лейтенант Крюков  на ходу уже сказал, что он остается в штабе ВВС КВО, а ехать в район Чернобыльской  АЭС придется мне, и что через день-два меня заменит генерал-майор Феоктистов. На ходу обсудили вопрос перебазирования вертолетного полка  из г. Александрии на аэродром в г. Чернигов., который находится  в 12-15 минутах полета от Чернобыльской АЭС.

После решения всех вопросов отправился домой, взял тревожный чемодан и убыл в район Чернобыля, взяв попутно с собой начальника химической службы ВВС КВО подполковника Коринина с химкомплектами и дозиметром ДП-5.

Колонну автобусов и крытых машин (более 1400) обогнал уже в Чернобыле, куда прибыл до захода солнца, но там из руководства уже никого не было – все были в г. Припяти.

В г. Припять прибыл в момент захода солнца. Над АЭС было зарево и огромный конус дыма. Пожарные потушили пожар вокруг реактора, а в реакторе горел графит.

При подъезде к г. Припять  стрелка прибора ДП-5 стала отклоняться вправо, показав в районе стадиона на южной окраине города около 1 рентгена (бэра).

Правительственная комиссия СССР, руководство городов  Чернобыля и Припяти, ученые суетились внутри и снаружи здания горкома партии.

Прибыв, доложил Председателю Правительственной комиссии Б.Е.Щербине. Спросив меня: “ Чем могу помочь?”, сказал, что ничем, вертолетолеты к утру будут перебазированы на аэродром г.Чернигова и будут при необходимости вызваны сюда для решения поставленных задач. На этом разговор был окончен.

Всю ночь с 26 на 27 апреля контролировали перелет полка, связывался с КП ВВС КВО, с КП Черниговского училища, с командиром вертолетного полка, которому поставил задачу прибыть с восходом  солнца в г. Припять, взяв с собой для управления экипажами переносную радиостанцию и радиста. Место посадки возле клумбы цветов напротив Дома культуры, рядом с пристанью. Ориентир – я и моя генеральская фуражка.

27 апреля, около 6.30  утра, произвел посадку экипаж полковника А.И.Серебрякова, вместе с полковником Б.А.Нестеровым – заместителем командующего ВВС КВО по армейской авиации. За ним прилетел экипаж подполковника Ю.Н.Яковлева.

Полковнику Серебрякову сказал: “ Ты командир, и ты первый вылетишь на разведку и начнешь поднимать членов Правительственной комиссии и ученых”.

Примерно  в 7.35 он вылетел на разведку в район реактора, в 8.12 вылетел в район реактора с членами Правительственной комиссии.

После осмотра с воздуха членами Правительственной комиссии было принято решение эвакуировать население Припяти и начать засыпать с воздуха аварийный реактор для того, чтобы погасить пожар внутри реактора нарастить слой для уменьшения радиации.

Примерно в 11.00 на совещании было принято решение на эвакуацию населения, о чем в 14.00 по местному радио было объявлено населению

Экипажи вертолетов в это время поднимали ученых и руководителей в район аварийного реактора, и по моей команде отрабатывали методику сброса бора, песка и глины в аварийный реактор.

Примерно с 14.00 до 16.30 было эвакуировано из города Припяти 44600 человек.

В это же время нами было найдено место для заполнения мешков песком и глиной ( мешки и лопаты были завезены), и началось их заполнение.

После эвакуации населения нам разрешили работу. Было сброшено более 10 тонн бора и 55 тонн песка (всего более 65 тонн).

Вечером, после доклада Щербине Б.Е., получил неудовлетворительное высказывание в адрес авиаторов о том, что 65 тонн – что слону дробина.

Всю ночь с 27 на 28 апреля думали, как ускорить сброс этих материалов в реактор. Решили пробовать самосвальные кузова, саморазгружающиеся вагонетки, подвешивать мешки вместо бомб.

28 апреля начали все это пробовать, но ничего не пошло. Одним из экипажей было предложено брать широкую доску, на нее складывать мешки и несколькими солдатами их сталкивать с досок. Это тоже не дало большого эффекта, а экипаж получал за каждый вылет не менее 4-6 рентген (бэр). К вечеру было сброшено более 90 тонн песка и глины. Это тоже, что слону дробинка.

Надо было думать. На высоте сброса 200 метров температура достигла 120-150 градусов Цельсия, уровень радиации – ДП-5 зашкаливал, думал примерно 1000-1500 рентген, а на самом деле было примерно 3000-3500 рентген (бэр).

Появился страх у меня, что так погублю всех вертолетчиков, а задание не выполню. Тем более, что надо было туда сбросить 5000-6000 тонн для закупорки аварийного реактора. Увидев портальные краны и вспомнив погрузку мешков в сетях в трюмы сухогрузов в портах, обратился к руководству за сетями. Их не оказалось. Мысль подвела к тормозным парашютам. Запросил у своего командующего списанные тормозные парашюты. Их доставили несколько десятков 29 апреля. В этот день приказал прибыть радиостанции подвижной с экипажем.

29 апреля сбросили более 190 тонн. В этот день из-за увеличения радиоактивного фона Правительственная комиссия переехала в г. Чернобыль в здание райкома партии.

Люди, желая помочь ускорить дела, предлагали членам комиссии различные неприемлемые варианты – работать и ночью, подцепить к вертолету шланг и качать воду из Припяти прямо в реактор, использовать беспилотные самолеты-разведчики, которые в мирное время запускали только с сопровождением истребителей и другое. Приходилось в целях безопасности спорить и отвергать настойчиво. Пробовали воду сбрасывать с использованием вертолетов с помощью специальных водозаборных устройств, но вода, не доходя реактора, испарялась.

Использовав 29 апреля все списанные тормозные парашюты, обратился к командующему ВВС КВО, чтобы он вышел на Генеральный штаб через Главный штаб ВВС и попросил прислать списанные тормозные парашюты, но вместо них к утру 30 апреля были доставлены первые десантные парашюты, всего их потом было доставлено примерно 14000.

30 апреля было сброшено в реактор более 500 тонн песка и глины. Но возникла новая проблема для вертолетов Ми-6 и Ми-26 – у них подвесные системы сбрасывались вместе с грузом. Необходимо было наладить выпуск  этих систем. Договорился с руководством городов Чернигова и Чернобыля, но они смогли сделать только несколько десятков. Пришлось обратиться к Б.Е. Щербине, и по его указанию наладили производство в г. Киеве. К вечеру 30 апреля пламя в реакторе было закрыто, о чем доложил Б.Е. Щербине.

Четверо суток практически не спал, перестал уже соображать, на 5-ые сутки дали мне поспать 4 часа. 30 апреля в Припяти у нас остался только авианаводчик и экипаж радиостанции.

1 мая утром опять с воздуха просматривалось красное пятно огня внутри реактора. К 11:00 пятно исчезло и больше мы его не видели.

 

1 мая наращивали слой, и вечером доложил, что сброшено в реактор 1100 тонн грузов – все сидящие в кабинете зааплодировали стоя.

Опять проблемы с подвесными системами вертолетов Ми-6 и Ми-26. Грузоподъемность их большая, а подвесить можно было 2-3 парашюта. А это всего 3-4,5 тонны. Пришлось на ходу усовершенствовать подвесную систему этих вертолетов. Отдав чертеж на завод, стали их изготавливать. Испытаны были на месте. И дело пошло.

2 мая в район Чернобыля прибыли Н.И.Рыжков, Е.К.Лигачев, В.В.Щербицкий и генерал армии А.Т.Алтунин – Начальник гражданской обороны СССР. В этот день погода изменилась, ветер подул в сторону Киева, и работа авиаторов по сбросу грузов прекратилась. Работу разрешили продолжить во второй половине дня. В этот день было сброшено более 600 тонн.

3 мая произошла замена членов Правительственной комиссии. Вместо Б.Е.Щербины прибыл И.В.Силаев. Перед отъездом Б.Е.Щербина вручил мне выписку из протокола заседания Правительственной комиссии, где отмечались хорошие действия авиации и ее руководителя. В этот день было сброшено более 1100 тонн грузов.  Уровень радиации на высоте 200 метров значительно снизился, температура стала почти стандартной. И это была победа!!! Но подстерегала уже другая опасность – температура росла внутри и могла привести  к очень тяжелым последствиям. Комиссией было принято  решение бросать в аварийный реактор только свинец. Пробовали по-разному. В мешки клали 40-50-ти килограммовые болванки с заусенцами. Но они прорывали мешки, парашюты и падали вниз. На мысль натолкнул один из рабочих. Подумав и испытав на месте, приказал отрезать купола парашютов, а болванки связывать стропами. Дело пошло.

4 мая было сброшено в аварийный реактор 1500 тонн свинца. Журналисты назвали это “свинцовой атакой”.

5 мая было сброшено более 600 тонн свинца, и было приказано прекратить сброс грузов в реактор. Приборы фиксировали на высоте 200 метров от 20 до 60 рентген и это, по всей видимости, от ядерного горючего, разбросанного по крыше машинного зала.

Ради этого стоило нам рисковать.

Ощущения в первые дни - сухота во рту, привкус ржавого железа, сипение, кто не глотал ёдистые таблетки. Борттехников после 2-3-4-х вылетов рвало и тошнило.

Меры безопасности для летного состава, введенные мною:

- использовать респираторы;

- ежедневно меняли одежду с головы до ног;

- заставлял ежедневно париться в банях и саунах;

- пищу и воду принимать только на базовом аэродроме;

- подстилать тонкие свинцовые пластины под сидения членов экипажа, а толстые на полы грузовых кабин;

- ежедневно проводить дезактивацию вертолетов на полевом аэродроме, а затем уже возвращаться на базовый аэродром;

- ограничил дозу облучения до 22-23 рентген.

Меры безопасности по недопущению случаев, приведших к более тяжелым последствиям:

- запрещал полеты вертолетов над населенными пунктами;

-организовал полеты трех типов вертолетов с трех площадок (вертолеты Ми-24РХ использовались только с одной площадки около Чернобыля);

- для контроля ежедневно 3 раза проводил топосъемку аварийного реактора;

- на каждой площадке установил стартовый командный пункт для руководителей полетов, каждому бригадиру по подвеске грузов была выделена радиостанция;

- сброс грузов в реактор производился по команде авианаводчика;

- запретил использование вертолетов в районе реактора ночью;

- запретил использование беспилотных самолетов – разведчиков;

- запретил использование шлангов на вертолетах для закачки воды из Припяти в реактор;

- запретил пролеты вертолетов над электрической подстанцией, чтобы не вывести ее из строя (она подпитывала реакторы).

Что дали эти меры предосторожности (а ведь более 4000 вылетов было организовано):

- не дали загубить личный состав;

- выполнить все поставленные задачи;

- закупорить аварийный реактор и дать возможность подойти людям для выполнения других задач;

- максимально ограничить выход и распространение радионуклидов в пространство и спасти огромные пространства и людей от последствий их воздействия;

- если бы вовремя не закрыли аварийный реактор, то, по мнению некоторых ученых, распространение радионуклидов произошло бы почти по всей территории земли, а население пришлось эвакуировать в радиусе 850 – 900 километров и вывести из севооборота многие миллионы гектаров земли. Страшно подумать. Еще 20 раз выполнял задачи после 6 мая 1986 г. по заданию Правительства.

Поэтому мне и многим чернобыльцам вручили общественную награду – орден «Спасшим Мир».

Последствия для меня – за 10 суток с 26 апреля по 6 мая получил ~ 605 рентген, потерял 11 кг веса, состарился лет на 10-15. В дальнейшем по настоящее время приходится лечиться.

Окончательно поняв, что Чернобыль хуже всякой войны, выступаю против любых войн, тем более с применением ядерного оружия, против современных террористов, которые могут применить (если им попадет в руки) любое оружие, включая ядерное или элементы ядерного оружия.

За плечами уже тысячи выступлений против использования ядерного оружия, как в Российской Федерации, так и за рубежом.

Для этой цели в 1991 – 1992 годах мною с подчиненными были созданы пилотажные группы «Русские витязи», «Стрижи» и «Небесные гусары», чтобы дружить, а не смотреть друг на друга через перекрестия прицелов.

Была мечта вместе с пилотажными группами США, Великобритании, Франции и Италии слетать вокруг земного шара с проведением авиашоу в различных городах Мира и показать пример всем, что надо не воевать, а дружить, не портить экологию земли, а сохранять.